Глава 6: определение Мосгорсуда

Путешественники и те, кто остался позади

Сейчас, для того, чтобы читатели себе все лучше представляли, я хотел бы назвать имена членов нашей семьи, переехавших в Америку, чтобы вы знали, кто был в этой группе. Вы помните, что моего отчима звали Петр Исаак и что у него были дети. С нами поехали: Джон Исаак и его жена Мари (именно он разработал план отъезда из России и он руководил путешествием); их дети Джон и Ольга (оба сейчас живут в Ридли, Калифорния); Петр и Хелен Исаак, их дети, Анна, Хелен, Бетти, Петр и Джордж; Генри и Анна (Фаст) Исаак и их семья, Генри, Петр и Анна (сейчас все живут в Динуба, Калифорния); Абрам и Маргарет (Исаак) Классен, их сыновья Абрам и Петр. (Абрам и Маргарет скончались). Генри и Анна (Блок) Рогалски (моя сестра) и их дети: Катерина, Хелен, Анна и Мари; моя мама, отчим, мой брат Яков Блок и я. Это полный список членов нашей семьи, которые приехали в Америку. У моих братьев и сестер потом родились еще дети.

Некоторые члены нашей семьи не поехали с нами. Это были моя сводная сестра, Анна (Исаак) Фаст, жена Абрама Фаста и их семья. Абрам был достаточно обеспечен и думал, что условия жизни улучшатся. Однако, позднее его арестовали и он умер в концентрационном лагере. Их внуки связались с Катрин (Исаак) Эннс в Ридли, Калифорния. Также остались Исаак и Хелен (Исаак) Фризен, другая сводная сестра и мой брат Петр и его жена Нета (Янцен) Блок и трое их маленьких детей: Петр, Яков и Лена.

Я помню, как Петр говорил маме, когда мы садились в поезд: «Мама, не переживай обо мне, мы переживем это как-нибудь». Он сказал: «Мне проще прожить без вас, чем Нете без ее родителей. Мы приедем позже.»

Конечно, они собирались и планировали приехать, но это так и не случилось. Они пытались приехать пока еще мы были в Китае. Среди меннонитов организовалось большое движение за получение разрешения на выезд. Они поехали в Москву и устроили мирную сидячую забастовку, требуя разрешения на выезд из России. Петр со своей семьей тоже был там. Это произошло в первые годы после прихода Гитлера к власти в Германии. Пока они находились там, между двумя правительствами было достигнуто соглашение, что Россия разрешит некоторому числу этнических немцев иммигрировать в Германию. (Те, которым разрешили уехать в Германию, позднее осели в Парагвае и Бразилии с помощью американских меннонитов).

Советское правительство не придерживалось какой-то систематической процедуры отбора. Они просто загружали людей в поезда, некоторые отправлялись в Германию, другие обратно в то место, откуда эти люди приехали. Иногда люди понятия не имели на каком поезде они находятся, пока он не отправлялся по месту назначения.

Моего брата Петра, его жену и троих детей отправили обратно в их дом в Сибири. (Для полного описания этого исторического события смотрите книгу Цари, Советы и Меннониты - Czars, Soviets, and Mennonites, by John B. Toews, Faith and Life Press, Newton Kansas) После этого мы получили несколько писем от Петра, в которых он писал, что он больше не останется в колхозе, но станет рабочим. Конфисковали его последнюю корову, свинью и все, что у него было.

Путешествие к реке Амур – Рубежу надежды

Когда мы сели на поезд в Славгороде, в Сибири, мы отправились в Амурский район. Это произошло 23 февраля 1929 года. Спустя три дня мы приехали в Благовещенск, главный город бассейна реки Амур в восточной Сибири. К этому времени мой сводный брат Джон Исаак попал под подозрение. Ему запретили удаляться более, чем на два часа от дома, и поэтому он не смог приехать в город, чтобы встретить нас. Он послал своего соседа встретить нас в Благовещенске.

Другие люди, родственники и друзья, узнали о наших планах и

присоединились к нам и тоже хотели попытаться убежать вместе с нами. В это время нас уже было одиннадцать семей. Каждая семья купила лошадь и сани, которые были необходимы для пересечения реки Амур, которая образует границу между Россией и Китаем на большей части ее длины в 4000 километров. Было бы гораздо удобнее пересечь реку рядом с городом, но это было практически невозможно из-за сильной охраны в этом районе. Поэтому наши проводники выбрали место дальше по течению реки.

Однако передвигаться было очень трудно, так как было мало снега, снег лежал только местами на голой земле. Было бы легче ехать на телеге и гораздо удобнее, но мы использовали сани, потому что они были нужны нам позже для пересечения реки. Так как все путешественники часто пользовались и телегой, и санями, наши сани не вызывали никаких подозрений.

Я помню, что мы продвигались очень медленно и путь занял больше, чем думали наши проводники: три дня. В одной из деревень на вторую ночь внезапно появился Джон Исаак. Он пришел и незаметно для других встретился с мужчинами в отдельной комнате.

Из-за подозрений правительства у Джона Исаака не было возможности ничего продать и он не смог присоединиться к нам. Потом они пришли к соглашению, что так как Джон разработал и руководил осуществлением всего плана, рискуя при этом своей жизнью, каждая семья заплатит ему определенную сумму денег из расчета на одного человека. Это соглашение было устным, но были даны твердые обещания и Джон вернулся домой. Он отправил с нами своего хорошего друга Томаса Фризена, который должен был перевезти нас в Китай.

Пересекая границу с Китаем

На следующий день 7 марта 1929 года мы приехали в назначенное место, где мы должны были пересекать границу. Мы должны были пересекать реку при закате солнца во время смены охраны, но дорога выдалась трудной и мы преодолели ее медленно. В конце концов мы приехали на это место к полуночи.

Наш проводник Томас Фризен планировал обойти деревню кругом и попасть сразу к реке. Однако, в темноте он заблудился и мы прошли прямо по центру деревни. Там был расположен военный гарнизон и мы проехали прямо через его ворота. Я помню, охранника, стоящего в карауле у ворот, когда мы проезжали мимо. Все было тихо, дети не плакали и собаки не лаяли. И охрана, и деревенские жители отчетливо видели, как мы проходили там, но они ничего не заподозрили, так как думали, что мы просто еще одна группа поселенцев, приехавших в эти края.

Через пару километров после выхода из деревни дорога спустилась к берегу реки. Река замерзла и лед был покрыт слоем снега. Таким образом, по такому снегу было легко проехать на санях и уже была проложена санная тропа от того, что там часто проходили люди. Наш проводник провел нас чуть-чуть вперед вдоль берега реки и сказал нам остановиться. Он с двумя мужчинами проехал где-то на километр вперед. Все было тихо. Небо было ясным и луна светила ярко. Была прекрасная мартовская полночь. Наш проводник важным голосом сказал: «Воздух чистый, поверните направо».

Все развернули своих лошадей направо и пошли по направлению к Китаю. Нас охватило беспокойство и в мертвой тишине мы стали пересекать реку. Лед замерз большими глыбами, так что дорога была очень ухабистой. Одна из лошадей споткнулась и упала, хотя это была очень хорошая лошадь. К счастью, у нас было достаточно мужчин, чтобы взять ее за поводья и помочь ей подняться на ноги, и мы отправились дальше.

Напряжение просто висело в воздухе. Не было слышно никаких выстрелов. Через какое-то время все успокоились. Мы добрались до другого берега и наш проводник сразу же отвел нас в магазин, где нас уже ждали. Люди показались нам дружелюбными и гостеприимными. По ранней договоренности мы должны были переночевать в магазине.

Я огляделся вокруг, ничего не говоря, и заметил, что полки в магазине были полны товара – конфет, продуктов и много всего прочего. Полки были полны товара! Я никогда не видел такого магазина. Большинство магазинов, которые мне довелось повидать, всегда были более, чем наполовину пустыми.

Я удивлялся про себя: «Почему этот магазин здесь?» Вокруг я не видел ни деревни, ни домов. Утром я увидел, что рядом не живут люди, но зато есть еще два или три магазина. Позднее я узнал, что такие приграничные магазины существовали в основном для контрабандной торговли. Русские тайно пробирались через границу, покупали товары и провозили их потом в Россию, чтобы использовать их или чтобы выгодно перепродать. Этим и занимался этот магазин.

После долгожданного отдыха ночью мужчины пошли поить своих лошадей к реке. На самом деле, воды нигде не было видно, кругом был только лед. Они сделали прорубь и напоили лошадей. Наша лошадь шла медленно и я, наверное, был не быстрее ее, так как я подошел к реке только тогда, когда другие уже уходили. Мой старший сводный брат Петр Исаак сказал мне: «Джон, больше нет времени, чтобы поить лошадей, просто разворачивайся обратно. Остальных лошадей мы напоим потом. Нам надо уходить!»

Мужчины увидели русскую конную охрану, ехавшую вдоль русской стороны реки, считая следы от наших санок. Всего мимо них пробралось одиннадцать санок. Присутствие конных охранников всех перепугало и все подумали, что солдаты могут перейти через реку и отвезти нас обратно. Если бы они так сделали, никто в мире не узнал бы об этом. Никто не мог их остановить, но они почему-то не стали преследовать нас. Я верю, что рука Божья была очевидна во всех этих случаях."